5 августа, 2019 
mrospr 1. Технический перевод — это редкий и мало востребованный вид перевода.
Обратимся к статистике, которую легко найти на сайтах бюро переводов:
Как видим, среднестатистическое БП в 30% случаев занимается именно техническим переводом. А есть и такие БП (в частности, мое TTS, GEF, «Интент» и ряд других), которые занимаются практически только техническим переводом и вполне процветают. Более того, на конференции «Индустрия перевода-2019», которая прошла в Перми, были озвучены данные статистики, согласно которым до 80% всех переводимых в мире текстов относятся к технической литературе.
Как сформировался этот миф? Технический перевод не любит маркетологического шума. Интернет забит в основном сайтами, блогами, постами устных переводчиков нетехнического профиля, а технических переводчиков еще надо поискать: это редкий вид, всегда заваленный работой на месяц вперед.
Заказы по технической тематике через Интернет не приходят (ну нельзя же серьезно полагать, что крупные промышленные компании будут на Facebook или ProZ искать специалиста для перевода документации на атомный реактор или широкофюзеляжник). К тому же в большинстве случаев технический перевод – это конфиденциальные тексты, обсуждать которые в сети нельзя. Вот и получается, что технического перевода очень много в жизни, но мало в Интернете.
2. Главное для технического переводчика — знание терминов. При наличии глоссарии можно перевести любой текст.
Как возник этот миф – понятно. Он позволяет многим некомпетентным лицам с дипломом переводчика смело браться за перевод документации на оборудование, принципа действия которого они не понимают. Результаты, правда, чаще всего катастрофические, но горе-переводчик этого даже не понимает.
Хороший пример – пресловутый термин «арматура». В русском языке, увы, им называют две принципиально разные вещи. И в глоссарии может быть вполне обоснованно написано, что «арматура» — это “valves”. И это так, когда речь идет о запорной арматуре – кранах, клапанах, задвижках, т.д., Но есть еще и строительная арматура – металлические или полимерные стержни, закладываемые в бетон. Они переводятся «reinforcement bars». Очень часто в одном и том же документе упоминается и строительная арматура, и запорная. В итоге «переводчик букв» начинает «заливать клапаны и краны бетоном»…
И в качестве вишенки на торте – слово «armature» в английском языке существует, но оно вообще не из той оперы: это якорь электродвигателя.
Ну и пресловутая «проблема pin-а». Получает переводчик состав изделия, т.е. перечень входящих в изделие деталей и узлов. И там в одной из строчек написано «Pin». И все: контекста нет, чертежей нет. Открываем словарь и видим:
Pin: палец; бочка; ввертная деталь резьбового соединения; ниппель бурильного замка; нагель; цевка; ножка; пестик сцепной арматуры; стержень шарнира; шпенёк; шток клапана; охватываемая деталь резьбового соединения; ригель замка; ниппель c резьбой; штепсельный штырь; игла принтера; дюбель… и еще штук 50 значений.
Помог словарь, да? В таком случае нужно попросить у заказчика чертежи или 3D-модели (и, соответственно, уметь их читать, а также владеть CAD-системами, в которых эти чертежи и модели создаются). А самое главное – четко знать, как выглядит на чертеже тот pin, который «шток клапана», а как – тот, который «нагель».
Резюме: СЛОВАРЬ НЕ ВСЕГДА ПОМОЖЕТ! Поможет, прежде всего, глубокое понимание конструкции и принципов работы оборудования.
3. Технический переводчик дословно перекладывает то, что написано, на другой язык. Понимать смысл текста не обязательно.
Источник этого мифа тот же, что и у предыдущего. Известна история, когда в тексте попалось словосочетание “tractormuffler, 2 pcs.”. Это глушитель трактора, через который выпускаются выхлопные газы двигателя. Переводчик, ничего не знающий о тракторах, смело открыл Мультитран, увидел, что слово “muffler” означает «кашне» и не менее смело написал «Кашне для трактора – 2 шт.».
Когда ему указали на ошибку, человек стал возмущаться: «Я переводчик! Меня так учили – берешь словарь и переводишь! Я не обязан понимать смысл!»
Вот это «я не обязан понимать смысл» — самое страшное. Технический перевод – это не «word to word», но «sense to sense».
Надо понимать, что последствия неверного технического перевода будут крайне тяжелыми. Это не художественные тексты, а инструкции по монтажу, эксплуатации и ремонту совершенно реальных и нередко очень опасных объектов. Достаточно вспомнить известную историю «да горите вы там все синим пламенем!», когда в сборнике аварийных процедур самолета (эта книга лежит в кабине, ее достают, если что-то пошло не так, и точно выполняют все, что там написано) в переводе написали, что при пожаре в кабине на высоте свыше 10 тыс. футов первое дело – ВКЛЮЧИТЬ подачу кислорода. Ну, чтоб уж наверняка!
Разумеется, в исходнике было написано совсем другое – «PUSHOXYGENOFF». Но тут пришел переводчик-убийца…
4. Автор всегда прав. Переводчик не имеет права вносить какие-либо изменения в текст.
Это давняя концепция «прозрачного стекла», столь популярная в вузах, которую с полным правом можно назвать вредительской. Согласно этой концепции, переводчик – это прозрачное стекло, и в идеале его деятельность не должна замечаться читателем вообще.
Применительно к художественным текстам такой подход не вызывает вопросов. Мы воспринимаем тексты Конан Дойла и Киплинга в переводах Чуковского и Маршака «как родные».
Увы, современные технические тексты пишут вовсе не люди с талантом Киплинга. Как сейчас выглядит усредненный автор англоязычной технической документации в любой западной компании? Как правило, это вовсе не носитель английского языка, а представитель Латинской Америки, индус, китаец. Он находится за десятки тысяч километров от разработчиков и в глаза не видел то оборудование, про которое пишет. Более того, в его родном языке чаще всего отсутствует нужная терминология, и он не может осознать, что пишет глупость.
Для ускорения процесса 40-страничный документ одновременно пишут пять человек, что приводит к появлению очередного «письма из Простоквашино». Иллюстрации в текст вставляются без согласования с содержанием написанного. Очень поощряется так называемый reuse, когда новая документация собирается из кусочков старой. Разумеется, эти кусочки (как и работу коллектива авторов) никто между собой не согласует, поэтому с 1 по 25 страницу один и тот же объект называется «lattice conveyor», с 26 по 45 – «feeder», с 46 по 55 – «conveying lattice» и т.д.
Как абсолютно верно отмечает корифей технического перевода Израиль Соломонович Шалыт, «тексты на перевод бывают двух видов: плохие и очень плохие». Скажем, тексты на русском страдают путаностью и словоблудием – видимо, авторам не дают покоя лавры Л.Н. Толстого, – а также наличием огромного количества лишней, повторяющейся, давно устаревшей и никому не нужной информации. Кроме того, до сих пор сохраняется грубый, недружелюбный, «совковый» язык различных инструкций и даже рекламных материалов.
В английском же характерна противоположная болезнь – насаждение маркетингового стиля в чисто технических текстах. Доходит до того, что обычное руководство по эксплуатации теперь стали называть Customer Expectations Guide, а вместо нужной инженеру-эксплуатационнику информации по десять страниц расписывают о том, как сильно компания привержена высоким стандартам обслуживания заказчиков …
Вот почему в техническом переводе, чем дальше от текста — тем ближе к истине. Процитирую еще одного уважаемого коллегу и прекрасного специалиста В. Афанасьева: «Переводчику платят не за перевод, а за то, чтобы в дальнейшем с переведенным документом не возникало проблем». Переводчику сегодня платят за превращение мутного, путаного, кишащего ошибками текста в нормальное, гладкое повествование, отвечающее всем нормам написания и оформления технической документации.
В моей практике был случай: прислали испанцы текст на перевод про высоковольтную установку. И там была написана вроде бы безобидная фраза “For maintenance, connect points A and B”. Я, привыкший «копать» текст, нашел электросхему, где были отмечены эти точки. И убедился, что если электрик их и правда перемкнет, то это будет последнее, что он сделает в своей недолгой, но яркой жизни. Потому как произойдет короткое замыкание, а сила тока достигнет уровня в несколько тысяч ампер. В данном случае въедливость переводчика спасла заказчика от крупных неприятностей.
5. С техническим переводом прекрасно справляется Google Translate.
Миф про машинный перевод (МТ) – один из самых устойчивых. Причем если в России простой обыватель в принципе понимает, что МТ выдает чушь, то на Западе крайне агрессивная рекламная компания уже убедила большинство принимающих решения лиц, что «за перевод платят только лузеры, а все прогрессивные компании пользуются только МТ».
Сплошные ахи слышатся на тему «MT! Bigdata! Нейронные сети!». В итоге не так давно я получил на перевод с английского основные сведения о швейцарской компании-производителе очень дорогих хроматографов. Компания с оборотом в полтора миллиарда евро перевела свой слоган, миссию и прочие важнейшие декларации с немецкого на английский с помощью машинного перевода. И результат МТ (абсолютно невменяемый) прислали мне.
МТ имеет право на существование, но где-то на периферии, когда надо бегло ознакомиться с содержанием текста (и то не факт, что цель в результате будет достигнута, так как нейронные сети склонны делать перевод с точностью до наоборот). Но запуск в дело текстов после МТ – это преступление.
Например, в 2016 году вышел ГОСТ Р ИСО 30042-2016 «Системы управления терминологией, базами знаний и контентом. Обмен терминологическими базами [TermBase eXchange (TBX)]». В нем сказано, что стандарт «подготовлен Автономной некоммерческой организацией «Институт безопасности труда» (АНО «ИБТ») на основе собственного перевода на русский язык англоязычной версии международного стандарта». Весь текст этого ГОСТа представляет собой машинный перевод, понять в котором ничего нельзя. Вот пример одного из перлов:
«В бегущем тексте названия категории данных установлены от использования передовых разрезов и курсива. В случае документа ТВХ случай верблюда (например, <termNote type=»partOfSpeech»>noun</termNote>) должен использоваться вместо того, чтобы использовать белое пространство между словами».
Еще раз – ЭТО ДЕЙСТВУЮЩИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТАНДАРТ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. И правда – «случай верблюда».
Недавно мне довелось прочитать исследование, в котором сравнивались два «белковых» перевода художественного текста и перевод от Яндекса. Яндекс.Переводчик выдал вполне хороший текст, чем очень обрадовал автора. Но в этом исследовании допущена типичная «ошибка выжившего». Хорошее качество машинного перевода объясняется именно тем, что данный роман дважды переводился на русский, его переводы имеются в сети и в базе данных Яндекс.Переводчика. Если бы роман изначально не переводился человеком, то результат вышел бы гораздо более плачевным. Данный фактор необходимо всегда учитывать при анализе качества МТ.
Границы применимости МТ, выполненного по любой технологии (rule-based, статистический, нейронные сети), вполне очевидны: МТ обрабатывает исходный текст. В техническом переводе это не работает в принципе из-за неизбежного наличия грубых ошибок в исходном тексте.
Возвращаясь к вышеприведенному примеру: никакой машинный перевод не сможет заглянуть в электросхему и понять, что нельзя писать в переводе «перемкните точки А и В». Поэтому любые попытки применения МТ в техническом переводе – глупое и опасное занятие.
Постредактирование никак не спасает ситуацию: время на него превышает время на перевод с нуля по той же причине: технический перевод не может быть «текстоцентрическим». Законы природы, логика, знание принципов работы оборудования, чертежи и схемы имеют абсолютный приоритет над путаным и ошибочным исходным текстом. В практике работы агентства TTS машинный перевод не пригодился ни разу.
6. Технический переводчик может переводить тексты по любой отрасли техники.
Техногенная цивилизация, созданная человечеством за последние 250 лет, крайне сложна и многообразна. Времена таких универсальных гениев, как Леонардо да Винчи, давно прошли. ХХI век – век узких специалистов. С другой стороны, законы природы универсальны, а подшипник остается подшипником и в автомобиле, и в марсоходе. Поэтому техническому переводчику, конечно, легче освоить новую область техники, чем, скажем, юридическую либо медицинскую тематику (которые я лично считаю еще более сложными, чем техническая). Но для этого надо иметь базовые естественнонаучные знания, которых выпускник обычной переводческой кафедры, увы, лишен напрочь.
Выводы:
1. В техническом переводе исходный текст не является основным источником информации.
2. Машинный перевод к техническим текстам неприменим в принципе.
3. Знание терминов бесполезно без понимания их смысла.
4. Править ошибки и глупости оригинала — прямая обязанность технического переводчика.
Троицкий Дмитрий Игоревич — руководитель и владелец агентства переводов и разработки программного обеспечения TTS, работал в АО «Атомэнергопроект». В настоящее время также ведет курсы перевода («Машиностроительный перевод», «Перевод в науке и образовании», «Борьба с Runglish», «Автоматизация труда письменного переводчика» и др.) в школе переводчиков и в университетах страны.
Опубликовано в рубрике 