Художественный перевод переводчицы-стажёра МРО СПР Мурашовой Полины под руководством А.Н. Злобина.

Петер Штамм

Один в бассейне

Расположенный внизу, у реки, бассейн был закрыт. Шёл дождь, и было холодно. Дежурного по бассейну нигде не было видно, может быть, он ушёл домой или в деревню. Вход был перекрыт. Перелезая через забор из проволочной сетки, Лукас вспомнил одного пьяницу, который пару лет назад ночью забрался сюда и свалился в бассейн. Нашли его только на следующее утро.

Лукас прошёл к кабинкам для переодевания, которые располагались в окрашенном в белый цвет низком кирпичном здании. У входа висела табличка: «Для мужчин». Свет проникал в кабинки сквозь широкую щель между стенами и крышей. Здесь всегда было темновато и сыро.  Лукас стал заглядывать в шкафчики, может быть, кто-нибудь что-то забыл там, но ничего не нашёл. Проверив половину из них, он прекратил это занятие. Лукас спустился к реке. Уровень воды был ещё высоким. Течение было настолько сильным, что мутноватая вода беспокойно бурлила, стремительно увлекая сломанные грозой сучья деревьев. Лукас слышал отдалённый шум падающей воды, по-видимому, после грозы открыли затвор водосливной плотины ниже по течению. Все еще моросил дождь, но вскоре он прекратился.

Лукас вернулся к кабинкам и переоделся. Он вспомнил, как после уроков, когда на улице было жарко, все шли в бассейн. Там они разбредались по компаниям и резвились у бассейна. Одноклассники Лукаса сталкивали или сбрасывали друг друга в воду или прыгали в неё сами до тех пор, пока дежурный по бассейну не делал им замечание. Тем временем сам Лукас плавал от одного борта бассейна к другому и считал, сколько метров проплыл. После тысячеметровки он выходил из воды. Ему было холодно, и ноги были словно ватные. Его друзья, раскинув на траве пёстрые полотенца, загорали и болтали о летних каникулах и о том, где они их проведут. Лукас ложился рядом с ними. Находясь вместе с другими, он чувствовал себя так, как будто что-то отделяет его от них. Ему казалось, что его не замечают и он, словно человек, сидящий взаперти,  болезненно осознавал это. Оставаясь один, он забывался, и тогда единственным, что в тот момент отделяло его от всего остального, был или влажный от росы луг, по которому он шёл, или плывущие по небу облака, или синяя каёмка горизонта, или лесная опушка на другом берегу реки. Тогда Лукас что-то значил или не значил ничего.

Он лёг на шероховатые цементные плиты у края бассейна. На поверхности воды плавали сорванные грозой листья, среди них трепыхалась оса. Лукас протянул руку, пробуя спасти её, но побоялся, что оса его ужалит. Его рука зависла над ней, как бы прикрывая её.

Ветер отгонял осу всё дальше от края бассейна. Лукас подумал о Франциске, которая училась с ним в одном классе. Домой они ходили одной дорогой, вплоть до шлагбаума, потом расходились в разные стороны. Часто они ещё долго стояли на перекрёстке и разговаривали. Франциска болтала без умолку и казалось, что этому не будет конца. Но на школьном празднике она не стала с ним танцевать, лишь буркнула что-то в ответ и ушла попить. А потом танцевала с Лео.

Лукас отковырнул несколько камешков с клумбы возле бассейна, где росли розы, смыл с них глинистую почву и стал бросать в воду. Когда круги на воде успокоились, он увидел их на дне бассейна. По лесенке он стал спускаться в воду. От холода у него перехватило дыхание. Остановившись на нижней ступеньке, Лукас долго стоял по пояс в воде привыкая, затем бросился вплавь. Проплыв немного, он согрелся и стал нырять за камешками. Первый раз ему удалось вытащить только два, третий он разглядел, только когда вынырнул. Он разжал ладонь, камешки выскользнули, булькнули в воду и, медленно покачиваясь, опустились на дно.

Во второй раз Лукасу удалось достать сразу все три. Плавал он так себе, но нырял хорошо. Он несколько раз глубоко вздохнул, оттолкнулся от края бассейна и нырнул на дно. Он смутно различал внизу белые расплывчатые линии, плывя прямо над ними. Проплыв дальше, он почувствовал, что ему не хватит воздуха, чтобы доплыть до противоположного края бассейна, и нужно срочно выныривать.

Правда, потом всё прошло, и он снова двинулся вперёд, ощущая себя профессиональным пловцом. На последних метрах он выдохнул воздух, что ещё оставался в его лёгких, и вынырнул прямо у борта бассейна. Он глубоко вдохнул, развернулся и медленно поплыл обратно. Вот если бы Франциска была сейчас здесь и видела его! Однажды, когда она выходила из воды, лиф её купальника съехал и, прежде чем она успела его поправить, он на секунду увидел её обнажённую маленькую грудь, сжавшийся от холода сосок.

После того, как Лукас вылез из бассейна, его пробрала дрожь и, чтобы согреться, он пробежался к трамплину для прыжков и обратно. Поверхность воды снова была совершенно спокойной. Лукас нырнул, проплыл под водой 50 метров и с криком вынырнул на противоположной стороне бассейна. Франциска стояла здесь и улыбалась ему. Она присела на корточки, протянула ему руку и помогла выбраться из бассейна. Он хотел её обнять, но не знал, как это сделать. Они переглянулись и вместе направились к лежакам. В купальнике она выглядела совсем иначе, увереннее в себе, всё её тело было в движении: бёдра, плечи, тонкие руки. Она села на траву, опершись на локти и закинув ногу на ногу, не переставая при этом о чём-то рассказывать.

Лукас побродил вокруг, прошёлся по лужайке и вдоль забора под деревьями, где местами блестела влага, пропитавшая землю. В воздухе пахло травой и землёй, витали сладковатые ароматы цветов или гнили. Солнце выглянуло из-за облаков и зависло над лужайкой.

Сразу стало совсем светло и в траве засверкали капельки воды. Лукас прошёл по лужайке, надеясь что-нибудь найти: кошелёк, часы или перочинный ножик. Внизу, у реки, он лёг на постриженный газон и стал смотреть на мутный поток. Трава была мокрой и холодной. Всё казалось предельно ясным и простым, хотя он испытывал сложные чувства, как бы ощущая себя счастливым и несчастным одновременно. Причём его счастье было горьковатым на вкус.

Франциска пришла в бассейн вместе с подругами. Они сидели вместе, ели принесённые с собой сладости, болтали и смеялись. Лукас и представить себе не мог, что они обсуждали, он даже не мог вспомнить, о чём Франциска всё время разговаривала с ним. Когда-нибудь ей больше не о чём будет рассказывать и тогда, может быть, наступит момент для того, чтобы поцеловаться. Ведь целуются молча.

Лукас лежал в траве. Он положил руки на грудь и сложил их в замок. Несколько капель воды упало ему на живот. Повеял лёгкий ветерок. Лукас поёжился от холода.

Он направился к женскому отделению для переодевания и вошёл внутрь. Здесь было множество отдельных кабинок, а не одно общее помещение, как у мужчин. Лукас подумал, может, женщины стыдятся друг друга или у них есть свои тайны, вот только какие?

Держа под мышкой пластиковый пакет с купальником, зашла Франциска. Закрылась в одной из кабинок, стянула джинсы и майку. Вынула из пакета купальник, расправила его и повесила на вешалку.

Она торопилась, думая, что подруги, пришедшие раньше, уже собрались на лужайке и ждали её.

Лукас снял свои плавки и повесил на вешалку. Он сжал ноги, окинул себя взглядом и провёл руками по бёдрам. Он подумал, что мог бы стать кем-то или нет. Его тело ощущало тепло, казалось, что кожа пылает, но внутри  всё ещё был холод.

Он открыл дверь кабинки и ещё больше почувствовал свою наготу. Выйдя наружу, он испугался, что кто-то может увидеть его, вот так, в голом виде. Он не рискнул идти дальше и так и остался стоять у выхода. Мимо него проходили женщины, девочки в лёгких платьицах, молодые мамы с детьми и пожилые дамы. Они заходили в кабинки и вскоре выходили оттуда в ярких купальниках.

Лукас побежал к мужским кабинкам. Он не положил свою одежду в шкафчик, а просто оставил ее на деревянной скамейке. Он натянул на себя отсыревшие от влажного воздуха вещи. Потом опять начал заглядывать и проверять шкафчики. Когда ему надоело это занятие, он вышел наружу.

Туалеты были закрыты. Лукас попытался открыть обе дверцы, и женского, и мужского помещений. С задней стороны здания была приоткрыта дверь. Оттуда доносился глухой монотонный шум. Лукас заглянул в тёмное помещение. Оказалось, что там работает большой циркуляционный насос.

На полу стояли белые и синие пластиковые канистры с химикатами. Пахло хлоркой.

Он зашёл в помещение, где было гораздо теплее, чем снаружи, и прикрыл за собой дверь. Некоторое время он простоял в темноте, не смея шевельнуться. Вдруг ему стал страшно от того, что дежурный по бассейну может вернуться и застать его здесь.

Снова перебираясь через забор, он вспомнил, что забыл плавки в женской кабинке. Он представил, как Франциска своими тонкими пальчиками снимает их с крючка, несёт дежурному, а тот бросает их в картонную коробку, в которой хранит все забытые и потерянные вещи до тех пор, пока их не заберут.