КОММУНИКАТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО: измерения, пределы, возможности
Коммуникация-2010
КОГНИТИВНАЯ «ПОДКЛАДКА» КОММУНИКАТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ
УСТНЫХ ПЕРЕВОДЧИКОВ
Александра Усачева
Волгоградский государственный университет
Волгоград, Россия
Данная работа посвящена исследованию когнитивных аспектов,
релевантных для успешного осуществления процессов производства и понимания естественного языка в условиях межкультурной коммуникации. Категориальное структурирование опыта коммуникантов определяется культурно специфическими
ценностями, отношениями, убеждениями и моделями поведения,
которые, как правило, не знакомы отправителю и получателю
сообщения и детерминируют явление когнитивного диссонанса.
Межкультурная коммуникация может быть охарактеризована как
«символический, интерпретативный, взаимный, контекстуальный процесс, в котором степень различий между людьми велика настолько, что возникают непохожие интерпретации и ожидания того, что расценивается как компетентные модели поведения, которые должны использоваться для конструирования общих
значений» (Lustig, Koester 1998: 51). При этом для переводчика понимание необходимости адекватного декодирования и кодирования смыслов согласно языковым конвенциям задействованной пары языков, доступных для понимания
обоим участникам процесса МК, является определяющим для профессионального выполнения своих обязанностей, а значит для успешного межкультурного диалога. К числу важнейших когнитивных феноменов, детерминирующих языковую форму, относятся процессы естественной категоризации и различные структуры представления знаний. Категоризация, создавая типовой образ и формируя прототип, онтологически предшествует формированию концептов. 364
Прототип является экстенсионалом концепта как всей совокупности знаний об объекте, структурированных во фрейм. Концепт отражает не только существенные признаки объекта, но и все те, которые выделяются в данном языковом социуме. Этот фактор занимает привилегированное положение в сознании языковой личности, поскольку представляет собой уникальное национально-специфическое явление (Колесов 2000: 55). Переводчик в
межкультурной коммуникации всегда выполняет функции и получателя, и отправителя сообщения, из чего следует, что, владея когнитивными механизмами категоризации, присущими его собственной культуре, он с необходимостью должен овладеть «чужим» культурно специфическим категориальным аппаратом (Усачева 2009: 162).
А.П. Бабушкин предупреждает о необходимости помнить, что
когнитивный и семантический анализ речепорождения совершаются на разных уровнях абстракции: семантический – на уровне социальных или культурных явлений (язык выступает в качестве их составной части). Когнитивный же метод рассмотрения основывается на том, что носитель языка выстраивает свою собственную модель, которая может совпадать, но может и не совпадать с моделями, создаваемыми другими говорящими. Когнитивные модели
надличностного характера присутствуют в коллективном сознании социума и фиксируются единицами языка как системы с общенациональным статусом (Бабушкин 1996: 29). В этой перспективе изучение специфики и когнитивных механизмов межкультурной коммуникации фокусируется на процессах декодирования, понимания и перекодирования. Переводчик в процессе межкультурной коммуникации всегда выполняет функции и получателя, и отправителя сообщения, из чего следует, что, владея когнитивными механизмами категоризации, присущими его собственной культуре, он с необходимостью должен овладеть «чужим» культурно специфическим категориальным аппаратом.
Однако, это происходит далеко не всегда и детерминирует множественные проявления когнитивного диссонанса. Различные его типы характерны для всех видов переводческой деятельности, на всех уровнях профессиональной компетенции. Без постоянного преодоления когнитивного диссонанса, результатом которого становятся изменения на когнитивном уровне языковой 365
личности переводчика, профессиональный рост переводчика едва ли возможен.
Способ извлечения и реконструкции информации ИТ и собственных
фоновых знаний переводчика, а также когнитивная сущность самого
переводческого процесса зависят от индивидуальных особенностей восприятия и концептуализации, которые в психологии получили название когнитивных стилей. Западные психологи выявили и описали около десяти устойчивых индивидуальных приемов оперирования информацией, сформировав представление о когнитивных стилях как устойчивых индивидуальных различиях
в способах организации и переработки информации и приобретаемого опыта (Child 1986), отражающих специфику членимости окружающего мира на когнитивном уровне.
Американский психолог Л. Фестингер считается основателем теории
когнитивного диссонанса, основой которой является несоответствие в системе знаний, ведущее к появлению психологического дискомфорта. Это несоответствие и называется когнитивным диссонансом (cognitive dissonance).
Даже осознавая подобное несоответствие, человек не всегда преуспевает в попытке рационализации своего поведения – здесь и возникает противоречие, что ведет к диссонансу. Поскольку стремление к уменьшению когнитивного диссонанса – это базовый процесс, свойственный человеку, не удивительно, что проявления этого процесса могут наблюдаться в широком диапазоне (Фестингер
1999).
Переводчик сам по себе уже находится в состоянии когнитивного
диссонанса. Знания о расхождениях между ИЯ и ПЯ – это только одна
разновидность когнитивного диссонанса. Существуют и другие его формы, устранение или смягчение которых является одной из главных задач переводческой деятельности. В целом когнитивный диссонанс возникает в точке, в которой, переводчик должен соединить значение и выражение, пропозицию и иллокуцию. С точки зрения когнитивной деятельности перевод – это дистанцированное (в пространстве и/или во времени) взаимодействие двух разных когнитивных структур адресанта и адресата путем посредничества
переводчика. Тогда деятельность переводчика может быть представлена как сопоставление когнитосфер отправителя и получателя текста, установление общих и отличающихся слотов и формирование третьих элементов – «сцепок» 366 для осуществления успешной коммуникации. Устраняя противоречия между
когнитосферами участников коммуникации, переводчик редуцирует когнитивный диссонанс, который может быть назван «макродиссонанс» в отличие от другой группы «микродиссонансов», то есть разного рода конфликтов в концептосфере
самого переводчика.
Г.Д. Воскобойник считает, что на начальных этапах переводческой
деятельности когнитивный диссонанс осознается переводчиком как ограниченное понимание дискурса, которому принадлежит переводимый текст, и так формулирует определение когнитивного диссонанса в переводческой деятельности: «Когнитивный диссонанс – это осознание ограничений в выборе средств ПЯ, необходимых для выполнения одной из двух ключевых интенций переводческой деятельности (либо «соответствовать структуре», либо «соответствовать цели») по совокупным параметрам дискурсов ИЯ и ПЯ» (Воскобойник 2004: 14). По нашему мнению, данное определение имеет довольно ограниченное действие и соответствует лишь одному типу из группы микродиссонансов.
Макродиссонанс проявляется на стадии, предшествующей принятию
решения (pre-decisional dissonance), в нашем случае – на стадии подготовки к переводу и предпереводческого анализа. Микродиссонансы сопутствуют стадии перекодирования, т.е. непосредственно процесса перевода и принятия решений,
но также могут иметь место и при переводческой рефлексии, т.е. на стадии анализа результата – продукта перевода (post-decisional dissonance). Без постоянного преодоления когнитивного диссонанса, результатом которого становятся изменения на когнитивном уровне языковой личности переводчика, профессиональный рост переводчика едва ли возможен. Этому в немалой степени может способствовать постоянный анализ реальных ситуаций
межкультурной коммуникации и ситуационных моделей, что предусматривает новая дидактическая модель пособия по устному переводу. Она основана на прототипических коммуникативных ситуациях, возникающих в профессиональной деятельности устного переводчика и направлена на (1) осознание и подробное дефинирование культурных различий; (2) структурирование информации согласно классическим и недавно сформировавшимся культурным стереотипам; (3) расширение знаний о 367
ценностных ориентирах другой культуры; (4) анализ реальных ситуаций межкультурной коммуникации и возможных когнитивных способов их представления (сценарии, фреймы, гештальты, схемы и др.); (5) восприятие и порождение инокультурных сообщений.
Знание различных ситуационных моделей и осознание необходимости гибкого подхода к ним позволяет устному переводчику точнее ориентироваться на когнитивном уровне и активировать адаптивные стратегии. Адаптивная стратегия – это «такая стратегия, которая определяется в процессе решения
задачи на основе накопления новой информации о возможных результатах того или иного варианта решения» [http://slovari]. Креативная составляющая процесса перевода проявляется, скорее всего, благодаря реализации адаптивных стратегий в решении индивидуальных проблем, так как они дают импульс для развития
творческих и адаптивных возможностей человека. В адаптивной стратегии точно определенным является только первое переводческое действие, а выбор всех последующих происходит по мере развития процесса. Количество шагов процесса в устном переводе не может быть заданным, кроме того, время, необходимое для решения каждой проблемы, жестко лимитировано.
Таким образом, с когнитивной точки зрения «все типы конкретных
предметов и явлений концептуализируются в нашем сознании как
прототипические категории, границы которых не являются строго очерченными» [Болдырев 2001: 79-80]. Прототипические стратегии переводчика имеют двустороннюю направленность – опознание когнитивного прототипа, закодированного средствами ИЯ, и его сопоставление с прототипическими представлениями носителей ПЯ. На этом этапе подключаются стратегии адаптивные, предусматривающие трансформацию знания и позволяющие
принимать конкретные переводческие решения на основе анализа реальных ситуаций межкультурной коммуникации и когнитивных способов их представления.
БИБЛИОГРАФИЯ
Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во Воронежского госуд. ун-та, 1996.
Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Тамбов, 2001.
Воскобойник Г.Д. Тождество и когнитивный диссонанс в теории и практике перевода. ИГЛУ, 2004.
Колесов В.В. О логике логоса в сфере ментальности // Мир русского слова. 2000, №2. С.52−59.
Усачева А.Н. Когнитивный аспект межкультурной коммуникации.
Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики: Материалы Межрегиональной научной конференции, г. Волгоград, 4 февраля 2009г. — Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2009. С.159-163.
Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. СПб., 1999.
Child D. Cognitive Styles: Some recent ideas of relevance to teachers // Personality, Cognition and Values. L., 1986. P. 171-195.
Lustig M.W., Koester J. Intercultural Competence: Interpersonal Communication across Cultures. New York: HarperCollins, 1998.
http://slovari.yandex.ru/dict/lopatnikov/article/lop/lop-0030.htm
Alexandra Usacheva
Volgograd, Russia
The paper is devoted to studying cognitive aspects relevant for successful
processes of production and understanding of natural language under the conditions of intercultural communication. Categorical structuring of communicants’ experience is defined by cultural specific values, relations, beliefs and models of behavior which, as a rule, are not familiar to the sender and the addressee of a message and determine the phenomenon of cognitive dissonance.